Медозюи - коренные жители этих мест

 Жители урочища Кбаада принадлежали к обществу медозюев из племени абазинов. В то время существовало четыре крупных селения: Псхё (Псху) – у источников Бзыба и Апсты; Ачипсоу в верховьях Мдзимты (Медзюаа, Мзымта); Айбога(Аибга) в верховьях рек Псоу  и Мцы; Чужгуча на реке Чужепсы (Чвижепсе – приток Мзымты). Эта группа горных абазин с господствующей фамилией Маршаниев была известна среди адыгов под именем мдавей или медозюи и названа известным исследователем народов Кавказа штабс-капитаном бароном Фёдором  Фёдоровичем Торнау (Торнов) медовеевцами. Вот что пишет он в своей книге  «Секретная миссия в Черкесию русского разведчика Ф.Ф. Торнау» (1830г.):

                      «Кавказ богат красотами природы, но я помню мало мест, которые могли равняться по живописному виду с долиною Мдзимты. Пролегая на расстоянии тридцати пяти вёрст от Главного хребта до гребня Чёрных гор, идущего параллельно морскому берегу, она ограничивается с двух сторон рядами высоких неприступных скал, защищающих Ачипсоу с севера и юга. В этой глубокой котловине течёт быстрая Мдзимта, образующая бесчисленное множество водопадов. По обе стороны реки раскиданы купы домов и хижин, огороженных тёмною зеленью садов, виноградниками, посевами кукурузы, проса, пшеницы и свежими бархатными лугами.

По мере удаления от берегов постройки и обработанные участки земли заменяются вековым лесом, который окаймляет бока гор, упирающихся в красноватые зубчатые скалы. Через отрог Чёрных гор, перегораживающих реке путь к морю, она прорывается в тесные скалистые ворота, образующие неприступный проход со стороны юго-запада.

Недалеко от Ачипсоу нахоядтся ещё два селения, Айбога на реке Псоу и Чужгуча на реке Чужепсы, составляющие все вместе одно общество, известное под именем Медовей. Жителей в нём не более десяти тысяч. Они небогаты скотом, мало имеют пахотной земли, но зато пользуются изобилием фруктов: персиков, абрикос, груш и яблок, превосходящих величиной и сочностью все подобные плоды, какие можно встречать в других местах на берегу Чёрного моря. Горы покрыты каштановыми деревьями, дающие пропитание большей части бедного населения, у которого очень часто недостаёт пшена и кукурузы. Жители сушат каштаны на зиму и разваривают потом в воде, едят их с маслом или молоком. В Ачипсоу имеется отличный мёд, добываемый от горных пчёл, гнездящихся в расселинах скал. Этот мёд очень душист, твёрд почти как песочный сахар и весьма дорого ценится турками, от которых медовеевцы выменивают необходимые им ткани исключительно на мёд, воск и на девушек. 

В Медовее только все Маршании и некоторые второстепенные дворянские фамилии исповедуют магометанскую веру, простой народ склоняется к язычеству и, не имея определённых, верований, в случае беды обращает свои молитвы к некоторым скалам и к святым деревьям, и к шайтану питает непреодолимый детский страх». 

Абазины были отменными наездниками, любили и ценили своих лошадей. Коневодство здесь было в особом почёте. Садоводством они занимались не только на своих приусадебных участках, но и везде, где это было возможно. Каждый горец знал, что от числа посаженных им деревьев зависит качество его жизни в потустороннем мире. Поэтому каждый адыг, где бы он не находился, имел при себе черенки культурных сортов плодовых пород и все необходимые для прививки инструменты. И как только на его пути встречались плодовые дички, он делал на них прививки. Ранней весной, когда лес еще не покрыт молодой зеленью, мы легко могли узнать плодовые деревья на склонах гор по их цветению. До сих пор в лесу растут плодовые деревья - черешня, виноград, груши, орехи, посаженные аборигенами.

Жанщины у медозюев не были бессловесными исполнительницами мужской воли, как у большинства черкесских народностей. Немало строк посвящает Торнау поразившей его красоте ачипсинок. Вот один из отрывков:

                      “Сдав лошадей, мы вошли в кунахскую, в которой слуги суетились, расстилая для нас ковры, подушки, и разводили на очаге огонь. В этом отдаленном уголке гор существовал еще патриархальный обычай, по которому дочь хозяина обязана умывать ноги странников. Когда мы уселись на приготовленных для нас местах, в кунахскую вошла молодая девушка с полотенцем в руках, за которой служанка несла таз и кувшин с водой. 

В то мгновение, когда она остановилась передо мною, кто-то бросил в огонь сухого хворосту, и яркий свет, разлившийся по кунахской, озарил девушку с ног до головы. Никогда я не встречал подобной изумительной красоты, никогда не видал подобных глаз, лица и стана. Я смешался, забыл, что мне надо делать, и только глядел на нее. Она покраснела, улыбнулась и, молча наклонившись к моим ногам, налила на них воды, покрыла полотенцем и пошла к другому исполнять свою гостеприимную обязанность. Между тем свет становился слабее, и она скрылась в дверях тихо, плавно, подобно видению”. 

Черкесские вомны

Как и убыхи, медозюи даже среди черкесских племён славились своим необузданным нравом. Они не гнушались разбоями – считая этот путь законным и единственно возможным способом своего обогащения, причем нападали они не только на соседние племена, но даже и на ближайшие аулы своих же соплеменников. Об этих их повадках Ф.Ф.Торнау пишет:

                     "Медовеевцы … сами нередко отнимали у других покой, спускаясь к морю в Абхазию и на северную сторону гор грабить каждого встречного. Пользуясь между горцами репутацией отъявленных разбойников, они за пределами своих крепких гор находились во всегдашней опасности быть перебитыми без всякой жалости. За день до нашего приезда привезли в Ачипсоу тела четырёх убитых медовеевцев, которым мой знакомый, кабардинский князь Исмаил Касаев с Тегеня, приказал отрубить головы за то, что они без спроса хозяйничали в его табуне".

И в другой главе воспоминаний:

                      “Дороги были в то время небезопасны. Между Бомборами и Сухумом появлялись нередко разбойники из Псхо и Ачипсоу, двух независимых абазинских обществ, занимавших высокие горы около источников Бзыба и Мдзымты... Трудно было уберечься от них, тем более, что все выгоды находились на их стороне. Спрятанные в чаще, они выжидали путешествующих по открытой дороге, пролегавшей между морем и густым лесом, убивали их из своей засады и грабили, не подвергаясь сами большой опасности”.